Годы. Что они теперь значат для всех мутантов? Ничего. Пустой звук. Красивая цифра. Так и Эрик. Он не замечал прожитых им лет. Почти всегда он странствовал в одиночку, достигая каких-то своих целей. Пожалуй, за исключением редких встреч с Чарльзом на каких-либо конференциях насчет прав мутантов, Эрик почти всегда был один. Он привык к уединению. Нет шебутных подростков, которые будут давать ему гребаные клички или лезть в постель. Хотя, пожалуй, Рейвен тогда была особенной. И Магда. Только две женщины в его жизни, хоть что-то значившие для него, и которым он позволил быть с собою некоторое время.

Время... Сейчас оно для него ничего не значило. Так, пустой звук. Та же мелочь, как и вечные разборки героев. Хотя, нападение каких-то пришельцев на Нью-Йорк и вместе с ними слащавого мальчика в рогатом шлеме - это, да, это, пожалуй, было интересно. Эрик относился к людям весьма равнодушно. Как к тараканам. Есть они и есть. Пока не мешают - ему нет дела до них. Но находились и те, кому требовался урок. И тогда на сцену выходил Магнето. Безжалостный мутант, выпестованный ненормальным нацистом. Готовый вырвать позвоночник любому, кто помешает ему в достижении своих целей.

Цели... Невозможно сосчитать сколько их было за всю прожитую им жизнь. За все чертовы 87 лет. Порой, мысль о реальном возрасте просто не укладывалась в голове. Кто мог подумать. Путешествие Логана в прошлое, вся эта кутерьма со стражами... Это остановило старение. Именно после этого мутанты перестали стареть от слова совсем. Но однажды...

Он думал, что бредит. От этого существа исходила мощь, ощутимая чуть ли не на физическом уровне. В его глазах ясно виднелась печать веков. Эрик не понимал, почему именно его выбрали на роль спутника. Апокалипсис. И четыре Всадника. Если бы мог, Магнето бы нервно расхохотался, но... Убеждение древнего было слишком сильно. Так он стал Смертью. Помимо него, Апокалипсис взял в команду молодую и острую на язык мутантку Ороро Монро, которую уже успели окрестить Шторм, парня который мог летать и у которого крылья были из острейшего металла (что позволяло им работать с Эриком в тандеме) и психокинетика с вычурной фамилией (то ли Меддок, то ли Бреддок). Но было условие. О котором Эрик помнил.

Конечно. Телепат, особенно один из сильнейших, коим являлся Чарльз, очень пригодился бы команде по очищению этого мира-помойки. Но, все же. Чарльз. Он просто должен был понять, что не всегда мира можно достичь методами, которые практикует он. Что нельзя вечно лизать задницу правительству, этим напыщенным индюкам, чтобы те просто оставили в покое мутантов. Нет. Мир установится, когда вымрут слабые. И в данном случае это хомо сапиенс.

Те, за которых вечно заступался Ксавьер. Эрик помнил, с каким чувством входил в полузабатые стены особняка Школы. Здесь все началось. И все же закончится. Он почти чувствовал, как Апокалипсис ломает волю Чарльза. Знал по себе, что это тяжело. Но следом ему будет открыта истина. Главное, чтобы он не противился. Хотя, судя по ехидной улыбке Шторм, стоящей справа от него, ей даже польстит небольшая перепалка. Еще на входе она не переминула поддеть его колкой фразой, на что он не обратил никакого внимания. К таким острячкам у Эрика есть иммунитет.

Страх. Он витал в воздухе, в этом узком коридоре, ведущем к Церебро. Подростки столпились около бессознательного Чарльза, напуганные появление четверых незнакомых, и очевидно, сильных мутантов. Но ему было п л е в а т ь. По венам заструился приятный отклик металла на его протянутую руку - кресло-каталка с телепатом в отключке проскользила по воздуху к нему и мягко опустилось на пол. Победа. Маленькая, незначительная. Но она заставила Магнето довольно усмехнуться в ответ на попытки Рейвен вырваться из хватки двух подростков. Не связывайся. Пожалеешь. Именно на этой мысли он, вместе с остальными, принялся за транспортировку телепата на базу. Им предстояло многое свершить.